Ян Стен, «День принца». Что празднуем?

Полотно Яна Стена - нидерландского художника семнадцатого века - отображает празднование дня рождения принца Вильгельма Оранского, верховного правителя Нидерландов. Картина подтверждает то, что в те времена праздновали дни рождения (хотя бы для высоких персон) и что такого рода праздники отмечались по указанию властей.

«День принца! Этот популярный праздник праздновали в день рождения (14 ноября 1650) принца Вильгельма III Оранского-Нассау. Как это делалось, объясняется на листе бумаги на полу в средине переднего плана. Текст гласит: „За здоровье Нассау немолодой человек с радостью поднимает в одной руке рапиру, а в другой — стакан“. Это, несомненно, повысит настроение; гуляки не обращают внимание на портрет, с которого принц наблюдает за происходящим» (текст, сопровождающий картину на сайте музея).

Сегодня, после столетий, отделяющих нас от событий тех лет, невозможно сказать, любил народ своего правителя или нет. Несомненно одно — принц Оранский был яростным противником католичества, которое принесло Нидерландам огромное количество бедствий (самым безжалостным борцом против ересей был испанский герцог Альба). Это был, видимо, невероятно талантливый человек: несмотря на молодость (22 года), он был назначен штатгальтером Нидерландов и исполнял эту должность до самой смерти в 1702 году, в 39 лет стал королем Англии и Шотландии. Как пишут историки, он заложил основы политической и хозяйственной системы страны.

Первый вопрос: где это происходит? Похоже, это дом деревенского старосты, который организовал праздник и по указанию, и на деньги, выделенные казной. Празднуют с размахом: за окном — солнечный день (солнце пробивается через окно), а публика не на работе. Вероятно, пируют в воскресенье.

(Есть деталь, которая говорит о том, что помещение постоянно используется для собраний — колокольчик под потолком.)

Дом немаленький, на пиршество собрались человек двадцать. Скорее всего, это самые зажиточные люди деревни. На заднем плане виден альков с занавесками. Над альковом, под самым потолком — портрет именинника, принца Оранского. Слева видно лестницу, которая ведет на антресоль.

Кто пирует? Крестьяне: незатейливые костюмы, нет оружия (если не считать рапиры, как она названа в пояснении к картине).

На деревянном, выстланном широкими плахами полу слева — стол, вокруг которого расположились семеро: один, с бумагой в руке, уткнулся в нее носом (у него никудышное зрение), вчитывается в текст. Скорее всего, это — письмоводитель у старосты. Сидит он, видимо, в хозяйском кресле, но это только сегодня и по случаю праздника.

Хозяин — чуть правее, у него фасонные усы, бородка клинышком и черная широкополая шляпа и благодушное лицо (выпил, расслабился).

Против чтеца на стуле — внимательный слушатель с острыми чертами лица и в фасонной шляпе. Его неподдельный интерес настолько велик, что ему нет никакого дела до происходящего. Почему? Да потому, что любая бумага от правителя — почти всегда вестник новых поборов: налоги, поставки продовольствия, постой для солдат…

А слева — флиртующая парочка, ей и дела нет до того, что происходит вокруг.

В центре картины — женщина в черном платье с белым воротничком. Рядом с ней — ребенок лет 5−6. Скорее всего, это — хозяйка дома и ее отпрыск.

Другие женщины (не считая служанки, которая стоит спиной к зрителю) далеко не молодые. Они — своего рода элита деревни, жены состоятельных крестьян.

Закуска и выпивка — небогатые, но и небедные: на центральном столе окорок, вино в кувшинах (один стоит на полу справа, другой на левом столе на втором плане).

Здесь же, за столом два участника пиршества заключают сделку или держат пари — легкое подпитие не мешает делать дела.

Народ пирует, наслаждается моментом. Что-то будет завтра…