Почему это как Агнец - так Божий, а как Козёл - так отпущения?

Агнец Божий (по латыни «Agnus Dei») стал одним из самых популярных христианских символов – прежде всего, в католичестве. Изображение царственного Агнца с крестовым флагом можно увидеть на средневековых миниатюрах и витражах готических соборов.

Если язычники-греки превратили козла и барана в небесные созвездия, то христиане пошли ещё дальше. В их традиции ягнёнок (агнец) стал символом не абы кого, а самого Иисуса Христа.

Традиция берёт своё начало в давние — ещё ветхозаветные — времена, когда овцы исполняли неблагодарную роль жертвы в религиозных ритуалах. Широко известна библейская история про Авраама, которому Бог назначил довольно жестокое испытание — потребовал принести в жертву его сына Исаака. Но в самый последний момент, когда над Исааком уже был занесён нож, Бог удержал руку Авраама — мол, в преданности твоей я убедился, и благословил его род на процветание. Ну, а Авраам на радостях таки принёс в жертву Богу традиционного барашка.

До разрушения Иерусалимского храма жертвенный ягнёнок обязательно сопровождал празднование еврейской Пасхи — Песах. Эта жертва приносилась в память о днях, когда еврейский Бог всячески терроризировал египтян, чтобы заставить их отпустить еврейский народ из плена. Последней и самой страшной «казнью египетской» стало убиение в семьях египтян их первенцев. Чтобы ненароком не покарать правоверных, Бог приказал евреям вымазать двери своих домов кровью ягнёнка.

Однако для христиан большее значение имел другой ветхозаветный ягнёнок — тот, о котором упоминал в своём пророчестве пророк Исайя. В его устах агнец стал аллегорией грядущего Мессии Христа, который возьмёт на себя грехи еврейского народа и будет принесён в жертву.

Ис. 53:3−7

«Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его.

Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом.

Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились.

Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас.

Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих".

Это пророчество, по мнению христиан, и воплотил в жизнь Иисус из Назарета. В Евангелии от Иоанна Богослова другой пророк — Иоанн Креститель — своим авторитетом недвусмысленно даёт понять: Иисус и есть тот Мессия, о котором говорил Исайя.

Ин. 1:29

«На другой день видит Иоанн идущего к нему Иисуса и говорит: вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира».

Иисус исполнил пророчество — был не понят, презрен и распят. Здесь, по сути, повторилась история Авраама, вот только христианский Бог послал на заклание не чужого сына, а своего собственного. К тому же Он позволил Сыну умереть и лишь потом воскресил. Именно в этой переломной точке суровый и далёкий Господь максимально сближается с человечеством. Как говорили Отцы Церкви, «Бог вочеловечился, чтобы человек стал Богом». Очень важно помнить и то, что жертвой Христос стал не случайно, а целиком осознанно.

Упоминание об Иисусе как чистом и непорочном Агнце встречается в Новом Завете ещё не раз. Наиболее часто Агнец упоминается в т.н. Апокалипсисе (Откровении Иоанна Богослова). Здесь он уже не невинная жертва, а величественный судья в белых одеждах, снимающий семь печатей и открывающий последнюю страницу земной истории.

Откр. 5:6−8

«И я взглянул, и вот, посреди престола и четырех животных и посреди старцев стоял Агнец как бы закланный, имеющий семь рогов и семь очей, которые суть семь духов Божиих, посланных во всю землю.

И Он пришел и взял книгу из десницы Сидящего на престоле.

И когда Он взял книгу, тогда четыре животных и двадцать четыре старца пали пред Агнцем, имея каждый гусли и золотые чаши, полные фимиама, которые суть молитвы святых".

Так Агнец Божий (по латыни «Agnus Dei») становится одним из самых популярных христианских символов — прежде всего, в католичестве. Изображение царственного Агнца с крестовым флагом можно увидеть на средневековых миниатюрах и витражах готических соборов. Эту символику использует К. С. Льюис в своей сказке-притче «Хроники Нарнии»:

— Пожалуйста, Ягненок, скажите нам, — попросила Люси, — здесь ли лежит путь в страну Аслана?

— Не для вас, — ответил Ягненок. — Для вас дверь в страну Аслана открывается лишь из вашего мира.

— Как! — удивился Эдмунд. — Разве из нашего мира тоже есть путь в страну Аслана?

— В мою страну ведут дороги из всех миров, — ответил Ягненок, и, когда он сказал это, его белоснежная шерстка превратилась в рыже-золотую, он увеличился в размерах и оказался самим Асланом. Лев возвышался над детьми, грива его излучала сияние.

У. Блейк «Агнец»:

Агнец, агнец белый! Как ты, агнец, сделан? Кто пастись тебя привел В наш зеленый вешний дол, Дал тебе волнистый пух, Голосок, что нежит слух? Кто он, агнец милый? Кто он, агнец милый?

Слушай, агнец кроткий, Мой рассказ короткий. Был, как ты, он слаб и мал. Он себя ягненком звал. Ты — ягненок, я — дитя. Он такой, как ты и я. Агнец, агнец милый, Бог тебя помилуй!

Другим христианским символом стало изображение Христа в образе Доброго Пастыря. Кстати, в Евангелиях Иисус сам себя ягнёнком ни разу не называет, однако в Его проповедях немало «овечьих» аллегорий. Так лжепророков Он сравнивает с «волками в овечьей шкуре» (Мат. 7:15). А самую широкую известность получила притча о заблудшей овце (человеке, сбившемся с истинного пути), которую рачительный пастух (Бог) никогда не бросит, обязательно отыщет и вернёт в праведное стадо.

Изображения Христа в виде Доброго Пастыря, несущего на плечах овцу, возникли даже раньше символа «Агнус Деи» — ещё в первые века христианства. С тех пор в западной традиции христианских священников стали называть «пасторами», а верующих — «паствой».

Конечно, овец в жертву приносили не только евреи, но и эллины. По мнению многих лингвистов, хорошо нам известное слово «овация» происходит от латинского «ovis» — овца. Дело в том, что древние римляне любили чествовать своих победоносных полководцев, устраивая торжественные парады — т.н. триумфы. Триумфы были разные. Во время большого триумфа герой украшался лавровым венком, ехал по городу на колеснице, а в жертву богам приносили целого быка. Если заслуги были поменьше, то и триумф назывался «малым». В этом случае обходились без колесницы, венок был миртовым, а вместо быка закалывали овцу. Видимо, приветственные возгласы толпы во время этого мероприятия и окрестили словом «ovatio».

Что касается грехов еврейского народа, то в давние времена для избавления от них использовали не овечку, а козла. В еврейский праздник Йом-Киппур первосвященник возлагал на животное руки, передавая все грехи, а затем изгонял в пустыню (нафига он с грехами нужен?). По другой версии, для надёжности козла сбрасывали в пропасть под названием Азазель. Традиция уйдёт в прошлое, но про козла и Азазель не забудут. «Козлом отпущения» станут называть человека, на которого сваливают вину за чужие ошибки.

В. Высоцкий:

Жил на выпасе, возле озерка, Не вторгаясь в чужие владения, — Но заметили скромного Козлика И избрали в козлы отпущения!

Например, Медведь — баламут и плут — Обхамит кого-нибудь по-медвежьему, — Враз Козла найдут, приведут и бьют : По рогам ему и промеж ему…

Ну, а «Азазелем» прозвали одного из падших ангелов. По Книге Еноха именно он научил людей делать оружие и драгоценные украшения, чтобы распалить страсть к убийству и разврату. Как «демон безводной пустыни, демон-убийца» и член Сатанинской свиты этот персонаж присутствует в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» (там его зовут Азазелло). Название «Азазель» носит и первый роман Б. Акунина о сыщике Фандорине. Там именем мятежного демона названа могущественная тайная организация, опутавшая своими сетями весь мир.

Козлу в христианстве, надо сказать, вообще крупно не повезло. Но об этом — в следующей статье.